Блог мастера рэйки

Все совпадения носят случайный характер. Имена и фамилии действующих лиц изменены.

…Жизнь улыбалась молодому журналисту Удальцову! Интересная высокооплачиваемая работа в престижном женском журнале WomanJournal, красивая девушка, которая, может быть (чем черт не шутит) станет подругой жизни и разделит с Удальцовым суровые журналистские будни – о чем еще можно мечтать?

Весело присвистывая, мчался Удальцов на очередное свидание. Приподнятое настроение не омрачали ни неожиданно возникающие пробки (ну никогда их здесь не было!), ни холодный моросящий дождик, ни пронесшееся мимо на полной скорости по единственной луже в тихом переулке красное авто, обдавшее машину журналиста «с головы до ног» мелкими неэстетичными брызгами.

…Ч-черт! – выругался Удальцов, резко ударяя по тормозам. Непонятно откуда выкатившийся под колеса крохотный черный клубок жалобно замяукал, прижавшись к асфальту. Журналист вытер внезапно выступившие на лбу капельки холодного пота:
- Чудик, ты откуда?
Клубок снова мяукнул, глядя на журналиста большими желто-зелеными глазами. Удальцов нервно пошарил по карманам в поисках сигарет, но ничего не нашел. Почему-то вспомнилась дурацкая надпись, виденная им на заднем стекле какой-то машины – «Если вы потеряли своего кота, ищите его на моих колесах!»
- Бр-р-р… - журналиста передернуло.
- Кыс-кыс-кыс! – неприветливого вида толстая тетка в видавшей виды китайской куртке и с пластиковой мисочкой появилась откуда-то из-за дома. – Кыс-кыс-кыс!
Котенок с ликующим «мрявом» бросился к тетке. Удальцов шумно вздохнул. Но, вспомнив о свидании, усилием воли отбросил гнетущее представление о чуть было не размазанном колесами его машины живом существе и снова включил зажигание.

…Дорогая, ты прекрасно выглядишь! – промурлыкал журналист, вдыхая свежий аромат духов забравшейся в машину Наташи.
- Кстати, те пробники косметики, которые ты приносил из своего журнала – помнишь, «Your blood and soul», ты говорил, что они рекламу заказывали? – просто супер! Я вчера пошла в магазин и купила целую коробку!
- Коробку косметики? – засмеялся Удальцов, - в коробках обувь продают! Или телевизоры.
- А вот и не только телевизоры! У них промо-предложение: черный-черный ящик – очень красивый, обтянутый бархатом; в нем черный-черный конверт с рекламной информацией и купоном на скидку при последующей покупке, черные-черные бархатные коробочки с кремами и всякими средствами по уходу - ну, мини-упаковочки такие. И колье из стразиков в подарок! Чудо как эффектно!

… Ой, а что это за гадость такая? – Наташа брезгливо сморщила нос. – Никогда не замечала!
- Какая гадость? – недоуменно уставился на подружку Удальцов. – Где?
- Да вот, на столе у тебя стоит! – девушка с явным омерзением ткнула пальцем в кувшин с водой, на дне которого лежал серебряный крестик-медальончик.
- Вода, - Удальцов почесал нос. – Настаивается на серебре. Очень полезно от гриппа, укрепляет иммунитет. Каждое утро по стакану. Рецепт наших предков и индийских йогов. Да этот кувшин уже три месяца тут стоит, ты миллион раз мимо него проходила!
(На самом деле настаивал Удальцов воду на медальоне не в целях спасения от гриппа, а начитавшись о полезном воздействии сей субстанции на мужские способности – но не объяснять же это всем и каждому!)
- Гадость ужасная! Вылей ее в унитаз! – внезапно закапризничала Наташа. – От гриппа интерферон надо пить и витамины! Вылей!
Пожав плечами, журналист запихнул кувшин в холодильник. – Ну, так лучше?
- Лучше все-таки вылить, но если давит жаба…
- Давит, дорогая, давит. Ой, жаба – это страшный зверь, ты даже не представляешь, на что он способен… Пойдем лучше, пиццу разогреем!
- Пойдем… ой, а с чем это она?
- С салями и чесноком, как ты любишь!
- Когда это я чеснок любила? - оскорбленно вскинулась Наташа. Недоумение журналиста нарастало в геометрической прогрессии. – Всегда, - пробормотал он, пытаясь понять причины внезапных метаморфоз в привычках любимой девушки.
- Он воняет! А чего-нибудь другого в этом доме нет?
- Ну…пельмени. Тураковские, - мрачно полез Удальцов в морозилку.

… Боже, какая же дрянь снилась журналисту! Школьный приятель, бивший его когда-то ранцем по спине, еще какой-то лысый – кажется, фотограф, все они разливали по бокалам напиток «Колокольчик» и дружно хохотали, развалившись на удальцовском диване…потом приехала упитанная девица азиатской наружности на красном авто…фотограф, кажется, называл ее «мамасан»… девица достала из-за голенища валенка сверток с сасими, китайские палочки и начала с аппетитом закусывать…вдруг оказалось, что сасими вовсе не из рыбы, а из давешнего котенка, а фотограф и школьный приятель с позеленевшими лицами плавают голые в пруду…кажется, неживые…

Удальцов проснулся в холодном поту. На светящемся циферблате электронных часов выступали из темноты четыре ярко-красные цифры: 03:00
- Уф-ф-ф… , - вздрогнув, вдруг журналист обнаружил, что Наташа не спит, а сидит, обхватив руками колени, и пристально смотрит на него.
- Ты… чего? – смутное предчувствие неладного мягкой кошачьей лапкой постучалось где-то внутри Удальцова.
Наташа улыбнулась джокондовской полуулыбкой-полуухмылкой и ничего не ответила. Улыбнулась еще раз, чуть приподняв верхнюю губу – совсем как волчица в фильме про оборотней, на премьере которого они и познакомились.
- Ты…чего?? – Удальцов попытался обнять девушку, но она вдруг расхохоталась и, выпрыгнув из постели, подбежала к зеркалу, выхватив по дороге из сумочки какую-то банку…сумочка опрокинулась, но Наташа, кажется, не обратила на это ни малейшего внимания – с упоением она зачерпнула из банки какую-то маслянистую густую жидкость и, растерев ее в ладонях, провела ладонями по всему телу, издавая довольное урчание.
- Жаль…Жаль, что ты напился этой гадости! - журналист отчаянно тер глаза и щипал себя за бок, пытаясь понять, то ли это продолжение того дурацкого сна, то ли одно из двух…
- Серебро… ты же знаешь, что мы, вампиры, терпеть не можем серебра… и чеснока тоже… - прошипела-прозвенела Наталья, похлопывая себя по бедрам. – А то бы мы с-с-с-лавно…с-с-славно провели времечко…
- Наташа! Да ты что! Что… - журналист не успел договорить, как в горле стремительно взлетел откуда-то снизу и застрял в самой глотке противный комок. Тело Натальи приобрело явственно различимый в лунном свете зеленоватый оттенок, а глаза засверкали плотоядным блеском. Пальцы удлинились и зашевелились плавно, как морские водоросли при легком волнении на море. Волосы пышной копной упали на плечи – как это он никогда не замечал, что она настолько рыжая? Успела покраситься?

Наталья прошлась по комнате походкой тигрицы, запертой в тесной клетке, сбросив по дороге на пол фотографию Удальцова с теннистистом Чесноковым – память о первом интервью со знаменитостью – и смачно плюнув на нее.
- Ж-жаль…ж-ж-жаль… - в ее голосе все отчетливей появлялись незнакомые, шипящие нотки. Удальцов вжался в стенку, чувствуя, как все конечности холодеют и отказываются служить.
Еще пара кругов…все сужающихся…сужающихся…окаменевший от ужаса Удальцов уже чувствовал могильный холод, прокрадывающийся под теплое икейское одеяло…
- Ке-ке-ри-ке! Ке-ке-ри-ке! Ке-ке-ри-ке! – пропищал петухом вдруг удальцовский мобильник, возвещая о приходе смс-ки.
Лицо Натальи исказило выражение невыносимого отвращения. Сжав кулаки, она с ненавистью блеснула глазами на Удальцова: - Повез-з-з-ло!
…Последнее, что видел журналист, прежде, чем потерять сознание – совершенно голая зеленоватая Наталья, сидящая на перилах балкона на 12-м этаже и хрипло хохочущая, и подмигивающая бесстрастно плывущей в облаках луне…

… О, Господи… - очнулся Удальцов. – Я…живой? – он судорожно огляделся вокруг. В квартире никого не было, только рядом на подушке он обнаружил записку: «Извини, не хотела тебя будить. Ушла на работу. Целую».
- О, Господи… пробормотал журналист еще раз. Неужели все это был сон? Но все так отчетливо… это ощущение холода, как из склепа… Бр-р-р… Удальцов схватил мобильник – так и есть, смс – в 3 часа 20 минут, «ваш баланс менее 10 долларов»…
Удальцов трясущимися руками заварил кофе. Глоток, другой… постепенно остатки логического мышления сбивались в его мозгу дружной кучкой. Их совместная деятельность позволила журналисту заключить, что, пожалуй, это был все же не сон.
Что это было? Неизвестно. Но не сон.
Он прошелся еще раз по комнате. Стоп, а это что? Брякнувшись на колени, Удальцов извлек из-под стола черный-черный конверт… «Спасибо за покупку косметики «Your blood and soul»! Уже на следующий день ваша кожа поразит окружающих!»
Журналист хрипло, почти как Наталья давеча на балконе, расхохотался… вздрогнув от звучания своего одинокого хохота в пустой квартире…

… В кабинете у редактора, как всегда, царил мягкий полумрак и курились какие-то благовония – редактор увлекался одновременно заморским учением фен-шуй, буддизмом, сыроедением и чем-то еще, не менее экзотическим.
- Помилуйте, Сашенька, - уютно заворковал редактор WomanJournal, поблескивая лысинкой в отсветах диковинной настольной лампы в форме змеи, - никаких вампиров в природе не существует, это все сказки…Да вы пейте, пейте ваш кофе, - остановил он ринувшегося было возражать Удальцова. – Я все понимаю, пагубное воздействие информационного потока, секс и насилие по каналам телевидения…
- Я не смотрю про секс! – стукнул кружкой Удальцов. – Я абсолютно уверен, что дело в этой дьявольской косметике!
- Помилуйте, - всплеснул коротенькими пухленькими ручками редактор, - конечно, стиль оформления… стилизация, так сказать…она, действительно, несколько… напоминает, так сказать…чертовщиночку этакую… Но, Сашенька, эта косметика пользуется популярностью в элитных кругах! Певица N пользуется только ей, жена олигарха Y…кстати, она обещала дать эксклюзивное интервью нашему журналу … Разве же такие клиенты стали бы пользоваться некачественным товаром? Сейчас производитель продвигает свою марку в массы, так сказать…выпустили, так сказать, эконом-вариант…

… Сыплющиеся как мелкий горох, округлые фразы толстячка-редактора, посверкивающая лысинка, дым благовоний – все это в совокупности оказывало на Удальцова какое-то гипнотически-успокаивающее воздействие. Даже кофе, обычно моментально его взбадривающий, словно шептал, тихо и ненавязчиво – «какая, все это, в сущности, ерунда…вампиры… чеснок…бабкины сказки…пора в отпуск…»
- А это…что? – автоматически спросил Удальцов, мотнув головой в сторону плоской темной коробки на редакторском столе – ему показалось, или она действительно обтянута черным-черным бархатом?
- Китайские благовонные палочки, - округло кудахтнул редактор, при этом глаза у него заблестели довольным масленым блеском, как у сытого кота. – Неповторимый аромат лотоса и корицы – изысканнейшее сочетание! – казалось, еще чуть-чуть, и он начнет причмокивать, произнося название всех этих ингридиентов.
- Сашенька, помнится, вы собирались в отпуск в Танзанию? Пили какой-то там противомалярийный препарат?
Удальцов вяло кивнул.
- Вот вам и разгадка! – обрадованно воскликнул редактор. – Сашенька, вот и разгадка! Как раз на днях мне попался материал, что эти противомалярийные препараты обладают свойством…э-э-э…расстраивать, так сказать, психическое здоровье…временно, конечно… Галлюцинации и прочее такое… Бросьте! Бросьте немедленно! Лучше всего – настойка эхинацеи, прекрасно укрепляет иммунитет! И от гриппа, знаете ли…и для мужчин очень полезно…

…Выпроводив обмякшего и потерявшего весь свой боевой запал Удальцова, редактор удовлетворенно покивал сам себе; прошелся взад-вперед по кабинету, остановился у окна, любуясь вечерней панорамой города. Луна уже взошла и осветила ярким холодным светом крыши, улицы, бегущих по своим делам пешеходов… Длинная тень от большой драцены на редакторском окне протянулась почти до середины кабинета – но это была единственная тень; человек тени не отбрасывал…
…Хрустнув пальцами, редактор вздохнул и выглянул в приемную:
- Верочка, вы еще не ушли? Проследите, пожалуйста, чтобы реклама косметики «Your blood and soul» вышла на обложке нашего свежего номера. Да, все в порядке. Все оплачено…

Нередко практику фен-шуй сводят к примитивной расстановке талисманов. Жабу сюда, уток-мандаринок - туда, Пи Яо направо, собачек Фу налево… Ах, да, давайте еще покрасим холодильник в черный цвет! Зачем? Да потому, что на севере стоит!

И что дальше? А, возможно, и ничего. А почему? Видимо, не все так просто, как казалось.

Как мне представляется, важно понимать, что за каждым талисманом\фигуркой\амулетом стоят определенные классы энергий. Талисман суть символическое выражение этих энергий и, при определенных условиях, действительно способен их активировать. Однако степень этой активации - точнее, проявление активированных энергий в физическом мире\на плотном плане зависит не только от личной кармы индивида, но и от его реальной готовности действовать. Прилагать конкретные усилия в некоем указанном направлении. Образно говоря, действие талисмана можно сравнить с прокладкой “колеи” на тонком плане в нужном направлении. Но пойти или не пойти по этой колее, и как пойти - смело и решительно или вяло переваливаясь или вообще убрести “не в ту степь” - зависит уже от человека.

Так, если вы ищете денежную работу, то жаба за вас резюме не составит. И с работодателем беседовать, скорее всего, тоже не станет. Поставив жабу, вы всего лишь активизировали определенные энергии; но если вы не в состоянии воспринять и грамотно переработать эти энергии, они “уйдут вхолостую”. В лучшем случае; в худшем - добавят хаоса в ваше энергетическое пространство.

Продавцы в сплитском дьютике – чтоб они хорошо жили и были здоровы – не удосужились упаковать купленные нами вино и мед в герметичный пакет; следствием чего стало изъятие всего нажитого непосильным трудом – а именно, вина и меда – на таможне Вены под тем предлогом, что это, дескать, жидкость. Пакостные таможенники – и они пусть будут здоровы и богаты – так и не ответили мне на вопрос, какая аэропортовая крыса сожрет наш мед; а лица у них при этом были скорбно-зеленые. Так что пусть будут здоровы, им это явно не помешает. Сквозь погранзаслон прорвался, таким образом, только пршут.

Знакомая уже транзитная зона с мокрой каменюкой – в этот раз нам тут тусовать значительно меньше, всего два часа. Большое количество издали видимых соотечественников с недвусмысленным выражением лица «где бы тут чего спереть». Футбольные болельщики, возвращающиеся до дому, до хаты.

… Вот и начали запускать в зал вылета. Запускающая тетка озадачила меня вопросом – «Вы по-русски говорите?». После некоторого раздумья я кивнула, после чего она предложила нам пройти в зону ожидания для бизнес-класса, чтобы нам с бэби оттуда без очереди можно было пройти на посадку.

… Видерзеен, Вена! Под крылом самолета что-то о чем-то поет, над ухом громко трындят игриво настроенные соотечественники, возвращающиеся с какого-то корпоратива. Бэби нервничает и плохо спит под аккомпанемент этого нескончаемого трындежа.

… На крыльях ночи мы промчались по круглосуточно бурлящему московскому небу и в половине второго благополучно приземлились в Домике. Нехорошие люди из службы «Городского такси» впарили нам машину эконом-класса по цене бизнес-класса, с ухмылкой заявив, что все машины эконом-класса разъехались… Потом, конечно, мы обратились с жалобой к их начальству и нам вернули переплаченные деньги, но это было потом, а сейчас – конец Большого Путешествия с Маленьким Бэби. Все хорошо!

Уффф… кажется, добрались до аэропорта. Сумка, сумка, чемодан, бэби, муж – кажется, все на месте. А вот на регистрации нас ждала засада в лице совершенно невзрачной железяки, на которую мы сначала и внимания-то не обратили.

Объясняю: на плечах Москва-Вена и Вена-Сплит мы совершенно беспрепятственно пронесли в составе ручной клади большую дорожную сумку, где было сложено все самонужнейшее, в том числе горшочек для бэби. Вполне естественно, что и на обратном пути мы ожидали того же – ан нет! Оказывается, все не так просто.

… Я долго и честно пыталась понять, чего же хотят от нас эти тетки на регистрации и куда они тычут пальцем. А! Неужели в эту лабубонь? Ага, в нее самую. Лабубонь преставляла собой сооружение из гнутого металлического прута в форме параллелепипеда. И если во всех других аэропортах, где нам доводилось бывать, ручную кладь проверяют только на вес, то в Сплите – пофиг, сколько весит твоя ручная кладь, главное, чтобы по габаритам она укладывалась в эту самую лабубонь.

А наша сумка в лабубонь не влезала, хоть круть ее, хоть верть. Громко матерясь, пришлось прямо у стойки регистрации, на полу, перекладывать часть ну совершенно самонужнейших вещей в пакет, а сумку с оставшимся скарбом хоть как-то укрепить – чтобы не расстегнулась в багажном отделении. Мало того, пока мы возились с сумкой, выяснилось, что нашу коляску-трость тоже увезли в багажное отделение – тетка объяснила это тем, что «раз вы специально не сказали, что берете ее в салон, то по умолчанию мы отправляем коляски в багаж». Жесть, е-мое! Я рванула спасать коляску, которую уже спустили куда-то на транспортеры. Тетка провела меня через какую-то служебную дверь в помещение, где крутилась лента с багажом, и я бегом, с бэби на пузе, помчалась спасать наше средство передвижения. Муж хотел было последовать за нами, но тетка, задумчиво посмотрев мне вслед, высказала предположение, что «леди будет достаточно».

Вот она, вот она, родимая, едет! Хватать ее скорее! Аэропортовый мужик с биркой попытался задать мне дурацкий вопрос, типа «вы летите в Загреб?» Да какой, на хрен, Загреб, сэр! Коляска!

Фууу… кажется, все на месте. Коляска, сумка, бэби, муж.

… Вот и настал последний день нашего пребывания на благословенной хорватской земле. Радушная хозяйка пожелала всем счастливого пути, а в особенности – «кляйне Софи», а любезный хозяин не только бесплатно отвез нас на своей машине в порт Супетара, не только с ветерком подкатил к самому трапу парома, но и договорился, чтобы меня с бэби пропустили на борт без билета, пока он сходит с моим мужем за билетами.

… Паром Супетар-Сплит – посудина солидная и цивильная, принадлежит все той же компании-перевозчику «Ядролиния». Наш паром назывался «Хорват». До отправления было еще минут двадцать, в течение которых мы, облюбовав тенистое местечко на верхней палубе, имели возможность любоваться панорамой городка Супетар. Но от этого зрелища нас отвлекло зрелище не менее колоритное – несколько оживленных групп детишек разного возраста в сопровождении нескольких воспитателей на каждую группу, все – как один! – в красно-белых клетчатых одежках цвета национального флага, дружно скандирующих: «Оле-оле-оле-оле! Хорватска! Хорватска!». Вся эта прелесть перемещалась по портовым дорожкам, по всей видимости, собираясь погрузиться на одно из стоящих в порту суденышек и отправиться на морскую прогулку. При этом самые маленькие (3-5 лет) шли, трогательно держась за веревочку.
Умилило это зрелище до невероятности…

… Морской перегон Супетар-Сплит: красиво, лазурное море, островки какие-то вдали, белоснежные встречные паромы, белоснежные же чайки, «зайцами» катающиеся на паромных бортовых сооружениях. Уже на самом заходе в порт Сплита встретили не просто паром – ПАРОМИЩЕ; здоровенный океанский паромище, многопалубный и агромадный, аки Титаник. Похоже, что он даже не мог зайти собственно в порт по причине глубокой осадки, поэтому кантовался в пределах портовой акватории. Бэби же всю дорогу мирно проспал в рюкзаке, на свежем морском воздухе, укрытый сверху с головы до ног плотной пеленкой – одновременно защитой от солнца и от ветра.

… «Город Диоклетиана» встретил нас снова прекрасной солнечной погодой, оживленной суетой в порту – но времени наслаждаться его любезностью практически не было: нужно было быстро-быстро найти возможность попасть из порта в аэропорт. Эта часть путешествия была самым темным (или белым?) пятном на плане нашей поездки, а точнее, она не продумывалась никак, брошенная на произвол русского «авось». Честно говоря, просто не дошли руки в круговороте других самонужнейших дел. Попытав служителя в справочной, выяснили, что из порта в аэропорт идет автобус Австрийских авиалиний – для тех, кто ими летит, и останавливается он там-то. Тронувшись в указанном направлении, мы, похоже, до искомой точки так и не дошли, зависнув на общей автостанции. Точнее, нас сбило с толку то, что оттуда тоже шли автобусы в аэропорт; а поскольку по расписанию ближайший автобус шел уже скоро, то как-то быренько взяли на него билеты, рассудив, что синица в руках надежнее журавля в небе и пошли покупать пиццу в дорогу.

… Кстати говоря, сплитский порт имеет прямое паромное сообщение с Италией. Поэтому все указатели имеют «итальянские» дубли, а итальянская речь слышна значительно чаще уже ставшей привычной немецкой. Это так, небольшой офф.

… Автобус, действительно шедший в аэропорт, тащился туда через весь город. С одной стороны, благодаря этому мы имели возможность этот город бегло осмотреть, с другой – через некоторое время мы начали серьезно опасаться – а успеем ли мы на регистрацию нашего рейса?
Забегая вперед, отмечу, что на регистрацию мы благополучно успели; а сам город показался действительно заслуживающим более пристального внимания чем то, что мы смогли ему уделить. Запомнились многочисленные «чисто хорватские» ставни на большинстве окон; в наиболее современных конструкциях их роль выполняют жалюзи. Но все окна в ясный солнечный день были забраны этими самыми штуковинами. Видимо, солнце настолько яркое, что иначе низзя.
Значительную часть пути автобус проделал по городской окраине, где открывалась нашему изумленному взору величественная горная панорама. Все-таки красивая страна – Хорватия! И никаких тебе индустриальных пейзажей…

Но все же путь оказался неожиданно долгим, так что рекомендую другим посетителям сего достославного местечка все же отыскать в сплитском порту остановку автобуса австрийских авиалиний.

Блин, искупаться-то хочется! Море, блин, рядом, а мы полощемся в тесной душевой кабинке с кактусами на занавеске. Решили пойти на городской пляж Сплитски – и, надо сказать, оказалось очень даже ничего, только бэби все время находил и пытался тянуть в рот всякую шнягу – веточки, землю, еще какие-то листики. В воде было очень много рыбок, а берег – там, где кончалась территория пляжика – украшали жирные суккуленты типа агав, растущие под соснами.

Попить-поесть на этом пляжике – исключительно забота самих отдыхающих, ибо ни палаток, ни частных торговцев-разносчиков съестного там нет. Правда, периодически по дороге с зазывным бибиканьем проезжает грузовичок с мороженым. Мороженым этот парень торгует «мелким оптом» - так называемыми «семейными комплектами». Т.е. не рассчитывайте купить у него одно эскимо; даже ради самых прекрасных глаз он вряд ли станет вскрывать коробку. Поскольку жрать хотелось, взяли у него семейный комплект из двенадцати медведиков на палочках.

А что, сумасшедший дом – так сумасшедший дом, двенадцать медведей тут в самый раз. Слопали их почти всех за один присест. По дороге домой горланили песню «А в Подмосковье водятся грибы, ловятся лещи!»

Городишко тоже маленький, но ощутимо больше Сплитски. Здесь есть пара отелей – весьма недурных на вид, небольшой рыбзаводик, футбольное поле с зелененьким веселеньким газончиком и плантации … как потом выяснилось, лимонов. Сначала мы их приняли за мандарины – ибо абсолютно круглые, зеленые; потом увидели, что по мере созревания они желтеют и начинают вытягиваться в длину.

Рыбзаводик расположен прямо «за углом» отеля «Постира». И, понятное дело, аромат рыбных потрохов при соответствующем расположении ветра, наверняка радует отдыхающих. Когда мы шли мимо заводика от Сплитски, сочетание аццкого рыбного парфюма и недовольных взглядов жирных чаек, явно заподозривших в нас конкурентов по поеданию потрохов, создавало впечатление чего-то фантасмагорического.
Но, думаю, ни в одном рекламном буклете этого отеля прелести промышленного соседа не описаны.

В ресторане отеля мы пили кофе и обедали. Почти как всегда в нашем хорватском путешествии, все было вкусно и сервис был на высоте. Для бэби моментально принесли детский стул и сделали все для нашего удобства. А уж какие сортиры в этом отеле – ну просто зашибиться шапкой об стенку. Сказать «ерстен класс» - значит, не сказать ничего; все по последнему писку и вздоху сантехнической моды. Больше всего умилила индивидуальная подсветка у каждой раковины.

А вот пляжики и здесь пакостные – бетонные пятачки максимум на десяток отдыхающих тушек каждый. Правда, в отеле догадались сделать бассейн, где основная часть отельных жителей и тусовалась.

В городке неожиданно большое действующее католическое кладбище, судя по датам захоронений, существующее с начала 20-го века. В довоенный период встречается много итальянских фамилий, в послевоенный преобладают хорватские. Кладбище идет «ступенями» в гору и, надо сказать, «си вью» у покойничков будь здоров! В последних рядах много пустых могил – «заготовок», едва прикрытых плитами. Если учесть, что наверху сильный морской ветер, то свалиться на глубину пары-тройки метров в очередную «заготовку» ничего не стоит. А внутри камни, пыль и еще какие-то деревяхи, бр-р!

Но самое интересное в этом городишке – совершенно очаровательный старинный квартальчик с агромадным костелом. Костел был закрыт, а вот близлежащие улочки мы по мере сил облазили (бэби после сытного обеда спал в рюкзаке). Улочки узенькие, сплошь вымощенные брусчаткой (где-то сохранилась старинная брусчатка, где-то она восстановлена значительно позднее, но разницы между старинными участками и «новоделом» совершенно не видно).

Дома с наглухо закрытыми ставнями и двориками-патио. Каменный действующий фонтанчик-умывальник и балкончики времен шекспировской Джульетты. Припаркованные у края улицы автомобильчики 60-х годов. Абсолютное ощущение того, что ты провалился в иное измерение – ну, или на машине времени вылетел на …цать лет назад. Впечатление ирреальности усугублялось жарой и малолюдностью. Видимо, все нормальные люди имели сиесту в своих патио и только крэйзи руссо туристо слонялись по городку.

Итак, выяснилось, что «налево пойдешь» - черта пухлого найдешь, т.е. ничего особо примечательного и пригодного для приятного времяпровождения. Решили пойти направо. Там оказалось гораздо интереснее. Дорога направо, проходя по весьма живописным местам, ведет, в конечном итоге, в городок Постиру.

А живописные места включают в себя: сосны, усеянные шишками; берег, сплошь покрытый валунами и землю, сплошь усеянную каменюками. Каменюки прут из земли тут и там; а поскольку они беловатые – фирменный «брачский камень», как-никак – и причудливой формы, то на фоне усыпанной сосновыми иглами земли выглядят они издали ну точь в точь как черепушки. Под влиянием первого впечатления поеживаешься, потом – когда пройдешь по этой дороге несколько раз туда-обратно – присматриваешься, и вроде ничего.

Еще растет много инжира – но инжир был еще мелкий-мелкий – и везде остатки каких-то старинных стен, сложенных чисто из камня, без какого либо скрепляющего раствора. Камни держатся за счет своего собственного веса и умелой кладки.

Редкие пешеходы, встречавшиеся нам на тропе, в лучших традициях буржуазного общества, здоровались - что было весьма приятно.
Там же, на тропе – крохотная часовенка со светильничками, ангелочками и т.п.